Александр Маркьянов - Слепящая тьма [СИ]
Самолет остановился, один за другим заглушил все четыре двигателя. Тупой нос самолета медленно пополз вверх, открывая исполинское чрево машины, загруженное припасами для афганской группировки НАТО — все на европоддонах для максимально быстрой разгрузки. Зеленые вилочные погрузчики, управляемые солдатами, поехали к самолету — сразу два, чтобы разгрузка проходила как можно быстрее. Офицер, командовавший разгрузкой, кричал что-то в рацию, подгоняя водителей.
В этом самолете был груз и для меня — но главное было не это. Вместе с самолетом сюда прилетел человек, с которым мне очень надо было поговорить…
Поэтому я, не обращая внимания на разгрузочные работы — все равно до получения на складе своего груза еще часа три — подошел к люку, через который из самолета выходил экипаж. Там меня и ждал пожилой человек в форме летного техника без знаков различия…
— Сэр! — обозначил строевую стойку я.
— Не на палубе… — отмахнулся вице-адмирал Ричард Рейли — давай ближе к делу. Груз получил, тренировки начаты?
— Груз получил, тренировки начинаем сегодня. Но мне нужно кое-что еще, сэр…
— Оружие пришло.
— Я не про оружие. Мне нужна приманка.
— В смысле?
— Приманка, сэр. Я продумал операцию — но мне нужны две вещи. Операционная база в Афганистане — об этом мы уже говорили. И вторая вещь — мне нужно отработанное ядерное топливо. Или что-то, из чего можно изготовить "грязную бомбу".[32] Графит из реактора подойдет или что-то в этом роде…
— Ядерную боеголовку не надо? — усмехнулся адмирал.
— Нет, сэр. Ядерная боеголовка не нужна — Аль-Каида сразу заподозрит подставу. Это — слишком неправдоподобно. А вот ядерное топливо — его найти гораздо проще, его и охраняют намного хуже. Поэтому мне нужно именно отработанное ядерное топливо — образец в хорошо защищенном контейнере и на всякий случай — несколько килограммов материала в каком-нибудь тайнике.
— То есть — я правильно понимаю — ты хочешь снабдить Аль-Каиду материалами, необходимыми для изготовления "грязной бомбы"?
— Не совсем, сэр. Образец придется, конечно отдать — немного, всего несколько граммов, чтобы доказать серьезность нашего делового предложения. Но и оставшаяся часть должна быть — потому что Бен Ладен может захотеть проверить товар, прежде чем переведет деньги. Послушайте, сэр! Бен Ладена невозможно зацепить агентурными и боевыми методами. Он на своей земле, где многие готовы умереть за него. Он сидит в какой-то норе уже многие годы, и время работает на него и против нас. У меня должно быть что-то, с помощью чего я выманю змею из норы. Нечто такое привлекательное, что заставит его самого выбраться из норы, поехать и взглянуть на товар. Атомная бомба не подойдет — он сразу заподозрит подставу, он знает, что на него охотятся. И он очень осторожен — иначе бы уже предстал перед судом присяжных США. "Грязная бомба" — то, что нужно в этой ситуации, ради возможности спланировать убийство нескольких сотен тысяч неверных он выползет из своей норы, сэр. И это еще не все.
— Не все? Что еще?
— Помимо прочего, я предложу ему услуги по доставке бомбы в Штаты. Я должен убедить его, что с помощью моей компании он гарантированно пройдет все заслоны, выставленные нами.
— И как ты, интересно, это сделаешь? — скептически поинтересовался Рейли — ты же американец… Думаешь сработать под легенду? Я бы не рискнул.
— Нет. Под легенду я работать не буду, вероятность того, что легенда будет расколота и впрямь высока. Не забывайте, сэр — все предыдущие попытки захвата окончились ничем — скорее всего из-за утечки информации.
Адмирал кивнул.
— Поэтому я буду работать под своим настоящим именем — другого выхода нет. Только маленькое дополнение. Бывшему спецназовцу ВМФ они не поверят. А вот предателю и сыну предателя — поверят!
— О чем ты? — недоуменно спросил адмирал.
— Да все о том. Помните, как в Ираке играли против нас? Моего отца бездоказательно объявили предателем — и все поверили, никто даже не удосужился проверить. Тогда это сыграло против — сейчас это может сыграть «за». В Ираке про предательство моего отца информация разошлась — можно предположить, что она дошла и до кого-то, сливающего информацию в аль-Каиду. А ведь мой отец и в самом деле мог быть предателем — он работал в Пакистане помощником резидента, потом работал на советском направлении — могли его завербовать? Могли! Историй с предательством высокопоставленных сотрудников разведки уже было много — вспомните Филби, Эймса, Ханссена. Никого этим уже не удивить. Кроме того — моего отца знают здесь — еще со времен "Пешаварской семерки".[33] Все здесь знают, как работал в Афганистане КГБ — поэтому поверят. Главное — опять не перегнуть палку. У вас ведь есть какой-нибудь осведомитель, работающий и на ваших и на наших? Дующий и в ту и в другую сторону?
— Допустим, найдем… И что дальше?
— Дальше делаем следующее. Начинаете служебное расследование. Меня отстраняете от должности в ВМФ, мой отец скрывается из страны — его надо предупредить. Я начинаю выводить все активы из страны на оффшоры — впрочем, большая часть и так на оффшорах. Всю эту информацию аккуратно сливаем так, чтобы попало и в Аль-Каиду. Можно заодно аккуратно намекнуть, что помимо оружия я еще и наркотики ввозил в США. Высокопоставленный американский ренегат, выходец из спецназа — они этим заинтересуются. После чего я обнаруживаюсь в Афганистане под чужим именем, выхожу на связь с Аль-Каидой и предлагаю продать товар, который у меня залежался — отработанное ядерное топливо. Мотив простой — одновременно и заработать много денег и отомстить стране, которая меня предала и пытается упрятать в места не столь отдаленные. Люди легко верят в дурные поступки и дурные мотивы, сэр… Поверят и сейчас…
— Ты псих… — сказал после недолгого молчания адмирал — ты самый настоящий псих. Отморозок. Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают, если заподозрят неладное?
— Понимаю. Именно поэтому всю предварительную подготовку по моей компрометации я доверяю вам, сэр.
— А как ты залегендируешь наличие у себя ядерного топлива?
— Очень просто. Это будет не американское ядерное топливо. Это русское ядерное топливо. Я решил вместе с русскими провернуть крупную аферу. Вместе с теми русскими, которым продавал информацию мой отец и которым продавал информацию я. У меня уже собрана группа — десять спецназовцев, все русские, побывали в Афганистане и многих других горячих точках. Командир этой группы — мой компаньон в деле. И вообще — мы хотим и дальше сотрудничать с Аль-Каидой, ведь в России ядерного топлива много. Пытать и даже убивать меня бесполезно — первая партия ядерного топлива находится в руках моего компаньона, рядом с ним еще девять хорошо вооруженных бойцов спецназа, живыми они не дадутся. Можно только сотрудничать…
— Ты псих… — повторил адмирал — но, черт возьми, это может сработать. Еще никто так не работал. Но ты понимаешь, что тебе придется идти в тыл моджахедов? Без поддержки, вообще без всего. Ты это понимаешь?
— Понимаю, сэр… Но я долгие годы готовился идти в тыл к русским. Теперь я иду в тыл моджахедов.
— Это другое. Максимум, что могли сделать русские — расстрелять тебя. Духи, если заподозрят неладное, могу снять с тебя кожу живьем, могут поджарить в кипящем масле, могут отрезать голову и прислать в американское посольство, могут четвертовать — все что угодно могут. Это — нелюди, они не такие как мы.
— Кисмет, сэр… Или судьба — так говорят русские…
Узбекистан, Ташкент
15 мая 2008 года
— Вот, эти четверо. Номера сорок пять, девяносто два, сто восемнадцать и двести три. Я записал. Вообще, подозрительных я набрал человек тридцать, но насчет этих — у меня сомнений нет. Особенно мне не нравится номер двести три.
Если бы мой отец видел, что я только что сделал — раскрыл постороннему человеку всю агентурную сеть ЦРУ по региону — скорее всего у него случился бы сердечный приступ. Но иного выхода у меня просто не было…
Я нашел по поиску в компьютере нужное досье…
— Хасан Салакзай, начальник полиции провинции Белуджистан, Пакистан. По национальности пуштун, племенное объединение дуррани.[34] Родился в Афганистане, Кандагар в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, в семье муллы. В тысяча девятьсот восемьдесят третьем году после гибели отца примкнул к движению моджахедов, вступил в Национальный фронт спасения Афганистана Себгатулы Моджадидди. Проходил подготовку в лагере в Пешаваре, инструкторы отмечали фанатичность и особую жестокость. В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году при переходе афгано-пакистанской границы отряд попал в засаду советского спецназа. Из всего отряда в тридцать человек уцелел только Салакзай, левую руку ему оторвало взрывом по плечо, в живых остался чудом. После лечения остался в Пакистане на административной работе в лагере, где проходил обучение, одновременно начал сотрудничать с ЦРУ. В тысяча девятьсот девяностом году поступил в полицию Пакистана, стал продвигаться по службе. В двух тысяч первом году стал начальником полиции провинции Белуджистан, этот пост занимает и по настоящее время, сотрудничества с ЦРУ не прекращал. Находится на связи лично у резидента в Исламабаде, поставляет информацию особой важности. Приговорен талибами к смерти за предательство. Дважды был ранен во время покушений, последний раз — тяжело, но оба раза удалось остаться в живых. Благодаря информации Салакзая, армии и спецслужбам США удалось разгромить в Афганистане банды Юсефа и Али Ахмада. Категория агента — А1.[35] И что Вам не нравится?
